— Все кончается в этом мире. — Теперь ухмылочка стала зловещей. Физиономия Дени стала какой-то глумливой — он веселел на глазах, — Любовь тоже, — добавил он. — Если не веришь, я сейчас облегчу твою душу от этого странного чувства. Я бы сказал, беспредметного… Ибо все, что окружает нас, не больше чем предметы, которые должны быть выстроены по ранжиру, найти свое место. Иерархия должна соблюдаться в любом случае. Я против этой мешанины, которая царит в вашем так называемом Содружестве. О чем это я? — Фурия нахмурилась, напряглась, ее искореженное издевательской гримасой лицо просветлело. — Да, о любви. Не хочешь ли совокупиться, дядюшка? Нет-нет, не со мной… Если даже и со мной, то потом… Сначала с ледяным ветром, с крепким морозцем. Ветерок сегодня хорош — больше сорока километров в час, и температурка подходящая — минус десять. Сам же знаешь, что метасокрушительной силой я сейчас воспользо ваться не могу. Я не в состоянии пришибить тебя тем же зарядом, который ты выпустил в меня. Знаешь ли, комплексы — страшная вещь, если прибавить к ним детские впечатления…

Он что-то еще болтал — какую-то откровенную чепуху, но я уже не слышал его. Мне пришлось побороться за свою жизнь. Это было безнадежное дело. Его мысленные тиски сжали меня так, что я вздохнуть не мог. Он потащил меня, как магазинный манекен — мои руки и ноги были все так же растопырены. Дверь в ангар распахнулась сама собой, и то, что я за ней увидел, привело меня в ужас.

Метель разыгралась не на шутку. Теперь за порогом бушевала снежная буря. Видимость была почти нулевая, белое крошево ярилось снаружи. Из проема дохнуло нестерпимым хо лодом. Ветер завывал, как сотня демонов сразу.

К сожалению, демон был всего лишь один, но я был не в состоянии справиться с ним. Перед моими глазами вдруг вспыхнул плазменный шар. Он был цвета запекшейся крови. — Неожиданно, бесцельно, безо всякого усилия с моей стороны моя правая рука скользнула вниз и сама опустилась в правый карман брюк. Пальцы, шевелившиеся помимо моей воли, нащупали что-то металлическое — я не сразу догадался, что эта связка фигурных медных ключей. Их было три — один от магазина, другой от квартиры, третий от гаража. Они были надеты на кольцо, прикрепленное к брелоку в виде мраморного шарика со вставленным в него самоцветом, оправленным в серебро.

Тварь поставила меня на ноги возле самого порога и уставилась на брелок. Во взгляде читалось нескрываемое восхищение — видно, этот предмет очень понравился ей. Она бы желала найти ему место… Потом перевела взгляд на меня, улыбнулась:

— Это будет небольно. Всего несколько минут, и ты заснешь. Тогда наступит конец всем кошмарам.

В это мгновение карбункул словно полыхнул.

Горячий сгусток энергии вспыхнул у меня в голове. Перед глазами появилось густое золотое сияние — теперь все вокруг я видел в неестественном мерцающем свете. Во мне опять постепенно начала формироваться метасокрушительная сила. Опять завихрился поток, помчался от чакры к чакре — сначала добрался до локтя правой руки, оттуда по спирали Погрузился в ногу, обвил колено. Вновь потек вверх. При этом поток все набухал, твердел, разогревался… Я вскинул правую руку, в которой сжимал ключи, и направил на Дени глазок карбун кула…

О Дени! Ты еще находишься в этой твари ? Ты еще любишь меня ?

Я не знаю.

Я собрал в кулак все мысли, все чувства, обуревавшие меня в тот момент, — страх перед гадиной, ужас и отчаяние, рождаемые Дени, любовь и ненависть. Это была страшная по мощи разность потенциалов, я растворился в ней. Превратился в подобие маленького, способного испепелить все вокруг солнышка. Энергия свободно перекатывалась по моему телу, разгонялась. Ей уже не хватало этого сосуда, и вокруг меня по явилась сияющая аура. Над головой возникла корона с голубоватыми зубцами, тело окуталось золотистой мантией.

Тварь опустила голову и внезапно бросилась на меня. Ее череп угодил мне в грудь. Словно пушечное ядро ударило… Она пыталась выкинуть меня на мороз, в глухую морозную круговерть. С бурей она бы договорилась — метель не выпустила бы меня из своих объятий. Я устоял — более того, Фурию отбросило. Она попыталась напасть еще раз, и в этот момент сияющий энергетический сгусток достиг моей правой кисти, в которой я сжимал брелок. Оглушающий грохот обрушился на меня. Помню, меня подбросило в воздух, и, словно получив щелчок, я вылетел наружу. Приземлился я возле скалы — хорошо еще, что угодил в сугроб.

Затем — молчание.

Затмение было недолгим. Холод быстро привел меня в чувство. Меня начало колотить так, будто я оказался на раскаленной сковородке. Я вскочил и, похлопывая себя по бокам, помчался в сарай. Догадался дверь за собой захлопнуть…

В сарае никого не было.

Я потерял сознание.

Задним числом, когда я был уже в состоянии все осмыслить и разобраться в последовательности событий, я понял, что в сарае, куда я ворвался, еще не до конца придя в себя, у меня наступил шок. Сказать по правде, это объяснение меня тоже мало устраивает. Что могу утверждать наверняка — это то, что в тот момент я напрочь потерял рассудок и сейчас заношу в мемуары всего лишь мои домыслы. В лучшем случае это описание моих тогдашних впечатлений.

Сколько я валялся на бетонном полу, сказать не могу. Думаю, что долго. Пришел в себя от неприятного ощущения влаги на лице. Не открывая глаз, я провел по лицу пальцем. Потом не удержался, сунул палец в рот. На нем оказалась вода, обыкновенная, растаявшая. Потом я с трудом разлепил веки…

Что же я увидел? Все тот же сарай, в углу — включенный обогреватель… Я заставил себя сесть и оглядеться. На душе было пусто. И мне совсем не было страшно. На ящике был расстелен мой носовой платок, на нем возвышалась горка какого-то сероватого, похожего на пудру порошка. Рядом лежали ключи, карбункул тускло посверкивал в полутьме.

— Дени! — слабым голосом позвал я. Ответ пришел после долгой паузы.

Дени мысленно сказал: Побудь здесь некоторое время, от дохни. Потом позвони по телефону — аппарат вон там, на стене — и позови на помощь. С Фурией покончено. Теперь насчет карбункула… Возьми его и передай Джеку, он на Гавайях.

Тут я с удивлением обнаружил, что окончательно согрелся, снежинки на моей одежде совсем растаяли, а в руке я держал термос с кофе. Хорошо, что в нем было бренди. По случаю избавления от этой твари не грех и выпить.

Дени спросил: Как ты себя чувствуешь?

— Я?.. О'кей.

Вот и хорошо. Все кончилось. Ну и денек нам сегодня выдался! Все-таки непонятно, как такая двухполюсная конструкция могла прожить так долго? Возможно, мне удастся найти ответ на этот вопрос. Adieu mon рёге bien-aime [151] .

— Ступай, — ответил я. — Va done, mon enfant [152] . Всего хоро шего.

Оставшись один, я позволил себе расплакаться. Ветер завывал по-прежнему, но теперь он словно сочувствовал мне… Может, он всегда на нашей стороне, ветер?..

27

Сектор 12: звезда 12-340-001 [153]

Планета 2 [154]

4 мазама 2082 [155]

Утром, после того как Марк улетел из дома на своем рокрафте, Синдия еще примерно с час маялась — все ждала, когда же он улетит так далеко, что не сможет засечь ее разговор. Только потом она решилась пройти в его кабинет и включила аппарат субпространственной связи.

На экране появилась эмблема космической сети. Компьютерный голос сказал:

— Пожалуйста, назовите планету.

— Земля.

Итак, первый шаг сделан. Но этого недостаточно.

— Номер, пожалуйста. Если он доступен. Она продиктовала номер.

— Телефонная сеть Северной Америки, станция в Новой Англии выйдет на связь примерно через семь минут. Пожалуйста, оставайтесь у аппарата. Благодарим вас за то, что вы решили воспользоваться услугами Субпространственной сети.